Весь мир в капле Чая

Когда речь идет о японском искусстве, порой сложно определить грань, где заканчивается один жанр искусства и начинается другой. Жанры японского искусства настолько переплетены между собой: они проникают друг в друга, наполняя друг друга смыслом, диктуя условия, заключая соглашения, - что порой европейцу трудно осознать этот сложный и гениальный симбиоз.

К изучению японского искусства стоит подходить осторожно и осознанно, чтобы не спугнуть ту тонкую нить, которая позволяет связать воедино все элементы многосложного полотна.

Общность художественных идей характерна для японского искусства.

Сложно представить, что простая чайная чаша могла служить проводником творческих идей и модных веяний.

Дело в том, что вкус тядзинов – мастеров чайных церемоний зачастую определял целые школы искусств. Тядзин являлся не просто служителем чайного дома, он был настоящим знатоком ритуала – хранителем его философского смысла. Тядзин готовил чай, вёл чайную церемонию, определял порядок беседы, поддерживал её течение. Чайная церемония проводилась по определенному сценарию и имела чёткий порядок.

Для того, чтобы открыть чайный дом, нужно было обустроить его наилучшим образом. Мастера чайных церемоний заказывали у ремесленников специальную утварь для проведения обряда. К работе по обустройству чайного дома привлекались лучшие архитекторы и художники.

В чайной церемонии – тяноу – принимали участие от одного до 5 человек. Приглашенные входили в сад,

омывали руки из специального каменного сосуда с водой, молча и медленно шли по каменной дорожке к чайному дому, при входе в дом кланялись свитку, висевшему в специальной нише токонома.

Затем тядзин неторопливо разжигал огонь в очаге,

кипятил воду и приготовлял взбитый зеленый чай.

Все жесты мастера были канонизированы. Устраивалось целое сакральное представление. Все атрибуты мастера чайной церемонии несли в себе черты определенной школы.

Гости по очереди получали чашу тяван. В процессе чайной церемонии велись беседы об искусстве, философии, поэзии, чайных принадлежностях. Чайные принадлежности при этом переставали быть просто предметом быта – они становились объектом созерцания и обсуждения.

Мыслительный процесс участников чаепития концентрировался вокруг чаши. Можно представить, какую энергию накапливал этот предмет, можно сказать, что чаша становилась полноправным участником чаепития. В изделиях японских гончаров выражалось духовное начало. Керамическая чаша по глубине прочтения образа не уступала свитку или ширме.

Созданные гончарами чаши становились настолько значимыми предметами ритуала, что получали собственные имена. Выбору предметов для чайной церемонии придавалось особое значение, поскольку эти объекты искусства определяли художественный стиль школы, а также общий стиль самого ритуала.

Фактурное богатство и цвет чаши получали поэтическое прочтение – каждый предмет чайной церемонии трактовался как поэтический образ, рожденный керамистом, вошедший во взаимодействие с внутренним миром участника ритуала.

Не менее тщательно подбирались и остальные предметы – сосуд для воды, ваза для цветов, курильница и другие предметы, каждый из которых становился участником ритуала и образом, несущим определенный смысл.

В таком случае простая чаша грубой работы могла стать более ценным объектом для созерцания, нежели замысловато декорированная чаша из тонкого фарфора. Асимметрия и лёгкая неточность форм лишь усиливала эффект погружения в духовный мир и давала широкий простор для трактовки художественного образа. Грубоватые изделия естественного цвета и фактуры отвечали идеалам простоты и близости к природе, столь ценимым в дзэнской культуре.<

Благодаря созерцанию предметов искусства, душа человека проникала в суть вещей и через переживание красоты очищалась и облагораживалась. В результате было сформировано четыре принципа чайной церемонии: гармония, почтение, чистота, и тишина.

Однако не будем стремиться систематизировать ритуал и разобрать каждый принцип по отдельности – они неразделимы и не подвластны логике, их можно только почувствовать, позволив себе насладиться церемонией японского чаепития…

Под шум дождя, когда ветер прорывается сквозь прорези деревянных перегородок и раскачивает светильники из бумаги…